Интервью с Хазом Infrared. Часть 1. О коммунизме и личном становлении.

Хаз

От редакции. Представляем Вашему вниманию первую часть интервью нашего товарища с американским коммунистом Хазом. Хаз является одним из участников движения MAGA Коммунизм, которое мы понимаем как попытку энтризма (внедрения) красных идей в самую гущу Республиканской партии.

Мы с интересом наблюдаем за этим мероприятием и считаем, что данное интервью будет полезно прочесть и нашим коммунистам, чтобы самим разобраться и понять, насколько работающей может быть данная политическая практика в условиях буржуазного общества, а насколько мы имеем дело с американской версией красного путинизма. В любом случае, это интересно знать.

Интервью на английском можно прочесть здесь, на русском языке будет выпущено в нескольких частях.

- Представься и расскажи, пожалуйста, о себе – основные моменты своей биографии. Как ты пришел к коммунистическим взглядам? 

- В Интернете я выступаю под ником Haz. Я являюсь частью группы Infrared, коллектива онлайн-медиа, который был создан летом 2020 года и приобрел известность зимой 2021 года.

Мои родители, оба иммигранты-шииты, спасаясь от гражданской войны в Ливане, в 1970-х годах переехали в США, поселившись в преимущественно арабской по этническому составу части штата Мичиган, где позже родился и я сам. 

Значительную часть своей взрослой жизни я посвятил карьере в области права, однако, столкнувшись с растущей популярностью своего проекта – Infrared, принял сложное решение целиком посвятить себя ему. 

И, как показало время, жалеть о сделанном выборе не приходится: Infrared сегодня играет очень важную и заметную роль для продвижения коммунистических идей в США. 

Когда я впервые начал интересоваться коммунистическими идеями, мне было всего около 12-13 лет. Уже будучи в силу своего культурного происхождения склонным к диссидентским взглядам, я был поражен силой, мощью и красотой этой идеологии и увлекся удивительной историей СССР.

Знание о том, что когда-то существовала держава, бросившая вызов преступной американской империи, которая безнаказанно убивала сотни тысяч иракцев и афганцев, помогая Израилю, пробудило во мне чувство мессианской веры в справедливость мира. Я узнал о Ленине и Октябрьской революции, о том, как советский народ противостоял Западу в знак солидарности с угнетенными народами мира.

Думаю, первым толчком к коммунистическим взглядам стали мои религиозные убеждения. Однако в то же время я был американцем, родившимся и выросшим в Америке, с глубоким и проникновенным чувством любви к своей стране и ее народу. Мне стало ясно, что преступная американская империя также угнетает свой собственный народ, и я был очень впечатлен тем, как многие американцы бросили вызов своему собственному правительству и его преступным военным начинаниям.

Я видел мораль и убежденность таких людей, как Рон Пол, противостоящих лжи американской империи. Я увидел, как расширение империи за рубежом сопровождалось уничтожением гражданских свобод внутри страны, по мере того как правительство становилось чудовищно могущественным. Я также узнал, что наиболее убедительные источники оппозиции правительству исторически исходили от коммунистов, вооруженных ленинской теорией империализма, которая дала мне рациональный анализ природы моего собственного правительства.

Но все это лишь описание и генеалогия, основанные исключительно на чувствах, на "есть", а не на "должен". Зрелость для меня означала, в конечном итоге, принятие на себя ответственности на уровне знаний за то, что значит быть коммунистом - что не может быть оправдано исключительно каким-либо конкретным приходским, религиозным, этническим или культурным происхождением. Коммунизм для меня был универсальной истиной, пришедшей через науку марксизма. В платонических терминах я стал понимать коммунизм как Добро, стоящее выше красоты, справедливости и истины. Его победа для меня обеспечивалась не моралью, чувством или даже божественной волей, а материальными законами самой истории.

Точка зрения, согласно которой знание о бытии подтверждает самые глубокие глубины человеческих убеждений, является для меня источником величия марксизма как гуманистической науки. Коммунизм не был идеологией, исключительной для какой-либо одной нации, этноса, религии, культуры или народа - это универсальная истина всей истории человечества.

Одно дело - пребывать в страстном гневе от осознания несправедливости, неприемлемой с точки зрения собственной приходской идентичности (например, быть арабом-шиитом), но совсем другое - познать глубинную мудрость этой несправедливости в законах самой материальной реальности. 

И поэтому я могу сказать, что я не являюсь коммунистом из-за какого-то конкретного происхождения или идентичности. Коммунистические взгляды были особенно редки в Америке, когда я начал их принимать, даже больше, чем сейчас, но для меня это не имело значения.

Послание коммунизма состоит в том, что в холодной, равнодушной, абсолютно чуждой инородности материального бытия есть человечность, а значит, и милосердие. Это милосердие - начало научного знания, прометеевского освободителя человечества.

Если же вы спросите, что, по-моему, означает коммунизм для Америки, то коммунистическое «завтра» для США это такое будущее, где Америка, наконец, предстанет перед нами как определенная, специфическая и особая цивилизация, а не как универсальное "исключение" всего человечества. Американский коммунизм означает Америку как одну страну среди других, а не как центр мира. Наконец-то можно будет заняться проблемами, интересами, нуждами и реальностью собственного народа, вместо того чтобы пытаться выполнять роль мирового полицейского.

Беседовал Матвей Корчагин.